ПРОЩАЯСЬ С ЭПОХОЙ
Первый чемпионат Советской России - Всероссийская шахматная Олимпиада 1920 года, проведенная в голодной полуразрушенной стране, когда участникам давали паек, состоящий из селедочных хвостов, - "шахматная горячка" середины 20-х, поклонение Ласкеру и Капабланке - и появление, еще до войны, плеяды молодых, советских по генетике мастеров, очень скоро выросших в гроссмейстеров... Потом, в 1935-36 годах, победы Ботвинника во II Московском международном турнире и в Ноттингеме. Затем был триумф нашего шахматного гиганта в матч-турнире сильнейших гроссмейстеров 1948 года, многолетняя борьба за первенство мира, которую вели между собой наши, и исключительно наши шахматисты - победный, хотя, по сути, равный матч сборной СССР со сборной остального мира в 1970 г. - и вот первый тревожный симптом: поражение Спасского в матче с Фишером... Далее - борьба "советского" Карпова с неудобным, "антисоветским" Корчным и двукратная победа нашего обласканного властью чемпиона - затем, наоборот, победа мятежного Каспарова над Карповым - и распад СССР, и появление трехцветного флага на столиках наших игроков, и рассеяние бывших советских гроссмейстеров по просторам СНГ и стран мира... Наконец, завоевание индусом Виши Анандом звания чемпиона мира ФИДЕ, которое в послевоенные годы уплывало из СССР/России только на три года (взлет Фишера), и взлет Владимра Крамника, шахматиста, который на гроссмейстерский уровень вышел уже в постсоветскую эпоху... Таков самый краткий конспект истории советской эпохи в шахматах, вехи ее расцвета и заката...
Шахматы советской эпохи - которую можно с полным основанием назвать эпохой Ботвинника - это в первую очередь действительно школа, школа в самом прямом и буквальном смысле слова. Шахматные секции в домах и дворцах пионеров, где тренеры учат, школят, натаскивают ребят способных и не очень, разбирают с ними выигранные-проигранные партии, проводят теоретические занятия... Масса соревнований для детей и юношей всех возрастов и всех регионов. Пионерские олимпиады. Командные первенства для дворцов и домов пионеров - два десятка досок в команде: юноши, мальчики, девушки...
Отбор жесткий, но естественный. Конкуренция, отсев и продвижение талантов. Пусть неудачник плачет. И он плакал - и искал другого применения своим способностям, в то время как удачник, молодой и одаренный, шел дальше, к вершинам и званиям...
Таланты умели выявлять, шлифовать, гранить; перед теми, кто обладал неординарными способностями, умели поставить соответствующего масштаба задачу. В свое время, когда совсем еще юный Гарри Каспаров занимался в школе Михаила Ботвинника, наш шахматный патриарх говорил своему юному и импульсивному подопечному: "Гарик, есть опасность, что из тебя получится новый Ларсен или Тайманов". А Ларсен и Тайманов, надо сказать, в те годы входили в мировую десятку, сражались в претендентских матчах... Но для Ботвинника они были всего лишь воплощением, персонификацией недостаточно глубокого понимания шахмат...
Демократизм, провозглашенный советской системой, может быть, только в шахматах реализовался в полной мере.
Вспомним: Тигран Петросян - сын дворника, после смерти отца сменил его на участке с лопатой и метлой. Семья Давида Бронштейна после ареста отца в 1938 г. жила очень тяжело, в войну будущий гроссмейстер, практически еще подросток, работал на заводе. Борис Спасский, сменивший Петросяна на шахматном Олимпе, вышел из очень бедной семьи; по его собственному признанию, белый хлеб он впервые попробовал в Артеке. Летом ездил в шахматный клуб на Кировских островах босиком - обуви не было, и взрослые наступали ему на ноги коваными башмаками.
И Анатолий Карпов - из простой рабочей семьи. И Владимир Крамник - из семьи очень скромной: как он рассказывал, юность его прошла в квартирке в 29 кв. м. жилой площади на четверых. И, кстати, Крамник до сих пор не водит машину (как, кстати, не водил ее Таль) - черта очень и очень советская.
Это, впрочем, отдельные примеры, но, конечно, не закономерность. Таль из интеллигентной семьи врача: соответствующая социальная среда, в конце концов, в доме было фортепьяно, на котором юный Миша весьма недурно играл. Смыслов - из семьи инженера и оперомана. Не говоря уже о Гарри Каспарове - он из семьи интеллигентной и музыкальной.
Хотя в каком-то смысле выдвижение на самый верх бедных и неблагополучных не лишено было некоторой предопределенности: страна была бедная, люди, особенно в первые послевоенные годы, жили очень тяжело, скудно, и для человека из "низов" было только два пути наверх: партийная (через комсомол) карьера - и карьера спортивная.
Впрочем, истории не известен ни один крупный шахматист, который увлекся бы шахматами и сделал их делом своей жизни ради статуса или доходов. Побуждали играть и работать над шахматами очарование игры, напряжение борьбы, пьянящее чувство победы...
Государство содержало шахматистов, государство платило им деньги - но оно же, через номинально общественную Шахматную федерацию СССР и вполне государственное Управление шахмат Спорткомитета, с помощью совсем не шахматных "органов" контролировало шахматное сообщество. Оно же, государство, определяло, кто правильно, а кто неправильно себя повел - и расставляло оценки.
В механизмах контроля было задействовано немало чиновников разных уровней, вынужденных делать это по роду своих служебных обязанностей, - и множество доброхотов. Реакция на нарушение установленных властью табу была однотипная, но жесткая: закрывали выезд. Лишали наиболее интересной, престижной и, что не менее существенно, денежной составляющей профессиональной деятельности. После отказа 57-летнего Ботвинника, которого уж, казалось, никак нельзя было упрекнуть в несоветских взглядах и поведении, ехать на второстепенный турнир в ГДР Спорткомитет (в полном соответствии с позицией отдела пропаганды ЦК КПСС, курировавшего спорт) пригрозил экс-чемпиону мира лишением государственной стипендии, которую он получал еще с довоенных времен. А когда в 1983 г. Ботвинник, будучи в Нью-Йорке, "допустил ряд высказываний, порочащих представителей советской шахматной школы" (формулировка из записки КГБ СССР в ЦК КПСС), его пригласили для беседы в ЦК и, не дождавшись полного и всестороннего раскаяния, признали целесообразным "впредь ограничивать его зарубежные поездки".
Бессмысленно говорить о любви власть предержащих к шахматам. Во власти было много поэтов, от Сталина до Андропова, - но после Ленина никто не играл прилично шахматы. Столь же безосновательно говорить об уважении к уникальному таланту лучших шахматистов мира - ведь талант не спас ни Мандельштама, ни Мейехольда, ни Бабеля ни даже Николая Ковтуна, еще до войны впервые перерыгнувшего планку на высоте в два метра...
Дело в другом. Шахматы - весьма наглядная форма демонстрации интеллекта личности и интеллектуального потенциала системы. В этом успехи шахматистов даже нагляднее достижений физиков-теоретиков... В мире должны были убедиться в том, что наша страна - не только самая читающая, но и в интеллектуальном отношении недосягаемая. Естественно, благодаря самому передовому социальному строю.
Но, поднимая значение шахмат, власть неизбежно делала их существенной составляющей культурного пространства страны. Наверное, только в СССР шахматы стали полновесной частью национальной культуры. Хотя, конечно, это была составляющая чисто советской культуры, в меру идеологизированная, в меру контролируемая, безусловно, и, разумеется, имевшая пропагандистское, прикладное наполнение.
Можно ли возродить лучшее из того, что было в отношении государства к шахматам в советскую эпоху, избавившись от начальственного прищура власти? Кто знает, хотелось бы надеяться...
